E7

I

II

III

IV

V

VI

1-я

2-я

3-я

1

4-я

5-я

2

6-я

Am

I

II

III

IV

V

VI

1-я

2-я

1

3-я

3

4-я

2

5-я

6-я

D

I

II

III

IV

V

VI

1-я

2

2-я

3

3-я

1

4-я

5-я

6-я

G

I

II

III

IV

V

VI

1-я

3

2-я

3-я

4-я

5-я

1

6-я

2

F#m

I

II

III

IV

V

VI

1-я

1

2-я

1

3-я

1

4-я

4

5-я

3

6-я

1

B7

I

II

III

IV

V

VI

1-я

4

2-я

3-я

3

4-я

1

5-я

2

6-я

Em

I

II

III

IV

V

VI

1-я

2-я

3-я

4-я

2

5-я

1

6-я

Am7

I

II

III

IV

V

VI

1-я

2-я

1

3-я

4-я

2

5-я

6-я

D7

I

II

III

IV

V

VI

1-я

3

2-я

1

3-я

2

4-я

5-я

6-я

C

I

II

III

IV

V

VI

1-я

2-я

1

3-я

4-я

2

5-я

3

6-я

Перебор: Б3231323, где Б — бас.
Перебор (щипок): Б3(21)3 — где Б — бас, а (21) — щипок 2-х струн одновременно.
Бой из 6-ти касаний: V V^^V^ или V V*^^V*^ (V* — вниз с глушением)Вступление: 

E7  Am  E7  Am  D  G  F#m  B7  Em   

Em                                Am     
Сорок первый — год потерь и страха
B7                          Em
Заревом кровавым пламенел.
Em                                Am7
Двух парней в растерзанных рубахах
D7                         G
Выводили утром на расстрел.
E7
Первым шёл постарше, тёмно-русый,
                      Am
Всё при нём: и силушка, и стать,
B7                             C
А за ним второй — пацан безусый,
Am                B7        Em    B7
Слишком юный, чтобы умирать.


Ну, а следом, еле поспевая,
Семенила старенькая мать,
О пощаде немца умоляя.
«Найн,- твердил он важно,- растрелять!»
«Нет! — она просила,- пожалейте,
Отмените казнь моих детей,
А взамен меня, меня убейте,
Но в живых оставьте сыновей!»

И ответил офицер ей чинно:
«Ладно, матка, одного спасай.
А другого расстреляем сына.
Кто тебе милее? Выбирай!»
Как в смертельной этой круговерти
Ей сберечь кого-нибудь суметь?
Если первенца спасёт от смерти,
То последыш — обречён на смерть.

Зарыдала мать, запричитала,
Вглядываясь в лица сыновей,
Будто бы и вправду выбирала,
Кто роднее, кто дороже ей?
Взгляд туда-сюда переводила…
О, не пожелаешь и врагу!
Мать своих сынов перекрестила.
И призналась фрицу: «Не могу!»

Ну, а тот стоял, непробиваем,
С наслажденьем нюхая цветы:
«Помни, одного мы убиваем,
А другого — убиваешь ты».
Старший, виновато улыбаясь,
Младшего к груди своей прижал:
«Брат, спасайся, ну, а я останусь,-
Я пожил, а ты не начинал».

Отозвался младший: «Нет, братишка,
Ты спасайся. Что тут выбирать?
У тебя — жена и ребятишки.
Я не жил, — не стоит начинать».
Тут учтиво немец молвил: «Битте,-
Отодвинул плачущую мать,
Отошёл подальше деловито
И махнул перчаткой, — расстрелять!»

Ахнули два выстрела, и птицы
Разлетелись дробно в небеса.
Мать разжала мокрые ресницы,
На детей глядит во все глаза.
А они, обнявшись, как и прежде,
Спят свинцовым беспробудным сном, -
Две кровинки, две её надежды,
Два крыла, пошедшие на слом.

Мать безмолвно сердцем каменеет:
Уж не жить сыночкам, не цвести.
«Дура-матка, — поучает немец, -
Одного могла бы хоть спасти».
А она, баюкая их тихо,
С губ сыновних вытирала кровь…
Вот такой убийственно-великой
Может быть у Матери любовь.